— Ну, вы пойдете, или нет ?
— Вань, ты же видишь, я совсем больной, — отвечает Сашка
И громко сморкается. Чувствуется, что ему неловко: оставил, мол, друга одного.
Борис:
— А ты сам-то пойдешь ? –
«Теперь уже поздно отказываться», подумал Ваня и сказал:
— Пойду. Черт с вами, сидите и ждите.
Сначала нужно переодеться. Он идет к ближайшей раздевалке. Поднимается на дюну, поросшую молодыми соснами, а потом шагает по рыхлому песку пляжа. Когда из-за пригорка показалось море, его сразу обдало холодным и плотным ветром. Волнение- шесть баллов и вода заливает пол пляжа. К маленькому домику, где он сменил трусы на голубые с черной полосой плавки, пришлось шлепать по воде. Вода еще не остыла со вчерашнего дня.
Когда он вернулся, чтобы положить одежду, ребята снова спросили, не передумал ли он.
— Пошли обедать, — говорит вечно голодный Сашка.
Но раз уже переоделся – надо идти. И он снова поднимается по усыпанному сосновыми иголками склону. На этот раз, когда он был в одних плавках, ветер показался совсем другим – сейчас он обдувал колючим песком, забивался в нос и в рот, пузырил кожу. Это очень интересно – идти навстречу холодному ветру. Нужно только развернуть плечи, напрячь мускулы и думать о том, что ты покоряешь стихию. Тогда холод отступает на второй план. Такой смелости ему хватило, пока он не вошел по колено в воду. Есть люди, которые смело бросаются под первую же волну, но Ваня идет медленно, подпрыгивая, чтобы брызги не достали его, а когда волна заливает плавки, он судорожно вздыхает: «Ух». Так, постепенно, с каждой волной все дальше, он заходит в воду., пока его не заливает с головой случайно не замеченный барашек.
Теперь можно плыть. Когда ты уде в воде, можно снова считать себя хозяином стихии. Он плывет навстречу валам, ныряя по них, а иногда, для интереса, взлетая на самую верхушку, чтобы потом стремительно упасть вниз. Во время такого падения на секунду появляется упоительное чувство невесомости, оно щекочет нервы, и хочется плыть дальше и дальше, подниматься и падать еще и еще. Если же нырять под волну, вытянувшись в струнку, напрягая все мускулы, она как бы гигантским утюгом проглаживает спину, массирует, старается изогнуть тело. Так он плыл вперед довольно долго. С гребней волн иногда виднелся вдали справа пирс, а за спиной – лес. Из-за плохой погоды бакен сняли, и он обнаружил, что заплыл уже далеко, только тогда, когда берег почти совсем перестал показываться за волнами . Тогда он, пропустив очередной вал, повернул обратно. Теперь плыть нужно было по волнам. Это дело более сложное: во-первых, не видно, что на тебя сзади надвигается, а во-вторых, когда волна проходит, возникает сильное течение от берега, которое сводит на нет все продвижение вперед. Он ждал, пока подножье волны его настигнет, потом изо всех сил отталкивался от него ногами, и вода сама уносила его далеко вперед Когда гребень обгонял его, он работал руками и ногами так, чтобы хоть оставаться на месте при сильном встречном течении. Тем не менее, порой ему казалось, что он вообще не движется.
Чем ближе к берегу, тем волны становились круче. Вот уже на них появляются барашки-водопады. Обгоняя, волны заливают ему голову, вода стремиться утащить в глубину. А до ьерега – больше ста метров.
«Интересно, а что, если я утону», — подумал он. – «Спасателей здесь нет. Попадется высокая волна, накроет, глотнешь случайно – и все. Пока будешь откашливаться – следующая волна. Очень просто. То-то ребята меня не дождутся. Весело…
Волны заливали его все чаще. Теперь он все время оглядывался назад, и при приближении волны сам нырял поглубже, чтобы твердая, как дерево вода не била по голове. От этого движение вперед становилось еще медленней, и берег, изредка появлявшийся перед глазами, казался все таким же далеким.
«А вообще, стоило бы сейчас утонуть … Все заботы – к черту, все воспоминания – к черту, всю горечь – к черту…»
В голову лезли разные идиотские мысли. Так бывает, — когда работа тела автоматична, и мозг абсолютно свободен. Потом вдруг вспомнился стих :
« Синие стаи волн, волн, волн, волн,
Волн размывают песок.
А море доброе, словно слон….»
Опять голову накрыла волна. «Работай, работай. Руками, ногами. Еще толчок. Еще. Нырнуть».
«Нет, сейчас еще нельзя тонуть. Ничего не оставил – ни записки, ни слова. Могу себе представить, как родственники начнут копаться в моем столе. Когда соберусь умирать – напишу, чтобы туда мог залезть только кто-нибудь из наших…»
От такой бешеной работы он начал терять дыхание. Повернулся против волн, чтобы передохнуть. Ну, а раз повернулся – надо нырять под волну. И опять он теряет с трудом отвоеванные метры. «Надо плыть. Если не поплыву сейчас, то вообще на берег не попаду.»
И он снова заработал всем телом, особенно легкими. Воздух можно было вдохнуть только в короткий миг между волнами. Набегающий гребень не видно, поэтому он несколько раз глотал немного воды. «Главное – не кашлять. Восстановить дыхание. Вдох. Выдох. Под воду. Работай,» — он собрал всю волю.
Волна. Не успел вздохнуть – еще волна. Потом еще, еще. Так раз пять. Перед глазами – красные круги. «Воздуха ! Дайте вздохнуть!» Потом небольшая передышка – два вздоха между волнами. «Елки-палки, все-таки у меня легкие – что надо, выдержал пока. Говорят, спирометрия 5200. Врач говорил – хорошее дыхание…»
Опять серия волн. Еще круче, еще сильнее относят назад. Сил уже не осталось. Только желание жить. «Должен, обязан вернуться.»
Берег уже совсем близко. Он пробует встать на дно, но не достает, а только еще глотает воды. Дожидается волны, толчок- и снова опустил ноги. Пальцы за что-то цепляются . «Ну же! Последнее усилие..!» — снова приказ измотанному телу. И со следующей волной он попадает уже на мелкое место. Сразу встает по пояс из воды.
«Уф-ф! Пронесло!..» Он глотал воздух, повернувшись лицом к волнам, и боялся, как бы не снесло его опять в море. Потом медленно пошел к берегу, подталкиваемый в зад уже не страшными барашками. Прошлепал по пустому пляжу – его, оказывается, отнесло метров на двести к северу. Потом через дюну к ребятам.
Сашка забрался на дерево., Борис – читает.
-Ну и заплыл же я сегодня !
И все. Взял рубашку и трусы, пошел переодеваться. Отдышался.
«Что за чушь иногда взбредет в голову!»
И только ноги еще дрожали, когда возвращался.
— Пошли обедать, сказал он. Пошли, пошли, поднимайтесь.